Я осознаю, что, если обряд не завершится в ближайшие десять минут, его придется повторять завтра ночью, потому что я провалюсь в обморок. Это меня настигнет откат после такого глубокого транса. В этом году такое вошло у меня в привычку.

Кто-то из старших хиппов задает мне вопрос. Механически отвечаю «да»! От невест же обычно такого ответа ждут. За моей спиной тоже соглашаются. На правую руку надевают браслет. Трясу, пытаясь придать ему комфортное расположение, но он все равно колется. Из-за горизонта вот-вот должен появиться край солнца. Воздух дрожит над пустыней, размывая изображения предметов. Еще мгновение, и я распрощаюсь со всеми своими проблемами… со своей любовью…

Ослепительный изумрудный луч вырывается из-за горизонта предвестником дневного светила. Хиппы дружно кричат приветствие солнцу. В правое запястье впиваются противные тонкие иглы.

– Больно же… – рычу сквозь зубы и проваливаюсь в черноту.

Глава 19

Ощущаю пробуждение. Счастливое…

С чего бы это?

Открываю глаза.

Дежавю. Я все это уже когда-то видела… испытывала…

Моя комната в королевском дворце. Ко мне бросается благообразный старичок.

– Вы проснулись? Вот и славно! Вот и замечательно!

– Господин Кориус Проториус? – вопрошаю его с мольбой и ужасом.

– Да! А вы, Алфея, снова исчерпали свой потенциал! А я вас предупреждал в прошлый раз, что это недопустимо!

– Я больше так не буду, – ответила механически, только чтобы не быть невежливой. Если он сейчас скажет, что пойдет распорядиться о питании, я повешусь!

– Пойду распоряжусь о вашем питании.

– О-о-о! – Упиться мне… Нет. Я теперь королева, хоть пока и не признанного никем государства, но – королева. Надо за языком своим следить! Какой пример я буду подавать своим подданным? Хи-хи… Хорошо бы еще с мужем познакомиться, а то свалилась на свадьбе в обморок… Интересно, это остановило праздник или хиппам было вполне достаточно того, что я согласилась, прошла ритуал. А то, что королева тихо в сторонке лежит… так ведь не мешает никому! А почему я во дворце приемного отца и как сюда попала? – Доходит как до Жозефины. Я тупею! – Хлоя!!!

Она вбегает в мою комнату стремительно, бросается меня обнимать.

– Петра, когда же ты успокоишься?! Разве так можно? – Ее синие глаза полны слез.

– Успокоюсь! Не переживай! – улыбаюсь ей смущенно. – Ты лучше скажи, как это я тут у вас оказалась?

– Элементарно, – хмыкает подруга. – Тебя, как обычно, доставили в бесчувственном состоянии! Скажи спасибо господину Проториусу, который выхаживал тебя. Если бы не его восстанавливающие процедуры, пришлось бы из-за тебя свадьбу переносить!

– Да ладно… – пробормотала я виновато. – Кто же знал, что я опять вляпаюсь? Одели бы тельце понаряднее да в уголке где-нибудь приткнули.

– Это хорошо, что шутишь. – Хлоя смотрела на меня внимательным изучающим взглядом.

Я непроизвольно поежилась.

– Тебе лупу не дать? Или микроскоп?

– Сказала бы я тебе, что мне дать… Ладно. Иди умывайся, приводи себя в порядок, завтракай. Потом мы с тобой по парку погуляем, воздухом подышим. Так что я зайду за тобой через час. Да, платье тебе надо еще примерить, а то завтра свадьба.

Я остановилась на полпути к ванной, медленно обернулась, изучающе посмотрела, пытаясь найти в ее лице хоть намек на шутку. Но Хлоя говорила это серьезно.

– Когда свадьба?

– Завтра! Петь, ты провела в искусственном сне шесть дней. Так требовал Кориус. Иначе бы ты была такой же, как тогда перед балом: бледной и зеленой!

– А сейчас какая? – спросила заинтересованно. Надо же подготовить себя к встрече с зеркалом.

– Нормальная. Честно.

Зеркало меня привычно не обрадовало, но и коварно не огорчило. Отразилась Петра обычная, в домашнем, одна штука. Взяла расческу, чтобы привести в порядок волосы, подняла правую руку к голове и замерла, с интересом разглядывая свое изображение в зеркале. Потом осторожно скосила глаза на реальную руку. Глюк не исчез. Полный дурол! На запястье красовалась свеженькая татуировка в виде опоясывающей руку цепочки древних символов. Такие я видела на хиппах. У Танаис, у ее мужа, у других… Так вот что так больно впилось в руку на ритуале обручения! Эти браслеты на внутренней стороне имели иглы, которые и оставили на мне этот милый рисунок. Знать бы еще, что тут написано. К татуировкам лично я отношусь спокойно, но как на это отреагируют Хлоя, Жорж, король Бернард? Решила браслетик на руку надеть, дабы не шокировать высшее общество.

Я привела себя в порядок, оделась для прогулки и вышла в гостиную. Там мне уже сервировал стол мой верный Гант.

– Леди Алфея, – расцвел он улыбкой, – вы выздоровели!

– Доброе утро, Гант! – обрадовалась я парню. – И я рада тебя видеть!

– Вы, как всегда, добры… Приятного аппетита!

– Спасибо! Сегодня мне какао с молоком не подсунули? А то я его не люблю…

– Нет, – замотал он головой… – Я помню… Сегодня чай. А можно вопрос?

– Конечно, спрашивай, – позволила великодушно и откусила булочку с маком.

– Это правда, что вы теперь королева?

– Угу, – сделала глоток чая. – Правда. А что?

Гант засмущался, но все-таки набрался смелости и признался:

– Да мы с ребятами еще в самом начале поспорили… ну чья леди победит. А когда вы сказали, что не хотите за принца, я хотел свою ставку снять. Остальные парни стали смеяться над вами, а я тогда возьми да и скажи, что вы все рано будете выше всех остальных, потому что самая лучшая. Они меня совсем на смех подняли. Ну я разозлился и поставил на кон свое месячное жалование против их денег. Они так издевались потом надо мной. Рассказывали, как пропивать его будут. Завтра, после свадьбы, мы должны были произвести расчет. А тут по дворцу слух пошел, что вы королевой стали. Парни и забегали. А ведь из служащих никто ничего достоверно не знает. – Он рассказывал мне историю своего пари, а я удивлялась слепой вере этого парня в меня. Ведь небогатому человеку отдать свое месячное жалованье – означает обречь себя на лишения, а то и голод на целый месяц. – Значит, это правда!

Он зажевал смущенную улыбку.

– Выходит, ты на мне подзаработал?

– Да.

– Я не ожидала от тебя такой… преданности. – Мой голос почти сорвался на рыдающие нотки.

– Леди Алфея… Я ради вас…

Я жестом велела ему ждать, а сама пошла искать свой баул. Когда одевалась, видела его в гардеробе. Угольки должны были быть в кармашке. Точно помню, как положила их туда, когда переодевалась у хиппов в свадебную хламиду. Нашлись.

– Вот, возьми, Гант, – парень удивленно смотрел на кусочек угля на моей ладони, – это тебе на счастье.

– Леди Алфея, это то, о чем я думаю? Это вечный уголь?

– Да. Я сама его добыла в танце Огня и дарю тебе от чистого сердца!

– Спасибо!

Он бережно взял его с моей ладони, достал из кармана брюк платок, завернул и спрятал в нагрудный карман куртки.

Теперь у славного парня Ганта есть удивительный и очень редкий талисман, который будет давать ему тепло в холода, защищать от пожаров, согревать пищу в дороге. Такой талисман создается в момент исполнения танца Огня, когда человек и пламя неразделимы. Он дарится от чистого сердца и может иметь лишь одного хозяина. Третьи руки превращают его в обычную головешку.

Хлоя выгуливала меня по парку почти два часа, объясняя это тем, что я должна компенсировать движением мое недельное возлежание. Иначе завтра я не выдержу их свадебной церемонии. Она рассказывала мне про подготовку к свадьбе, про меню, про развлекательную программу, тщательно избегая некоторых щекотливых тем. Я была ей признательна, но любопытство всегда было моей слабостью.

– Хлоя, – перебила я ее подробный рассказ о списке приглашенных гостей, – как я очутилась во дворце, если была в Темских песках?